Позавчера я дочитала книгу
Letters of Insurgents(Письма восставших) Фреди Перлмана.И, знаете, мне уже жаль, что она закончилась.
Она рассказывает историю двух бывших товарищей, Яростана и Софьи, рабочих картонной фабрики, которых жизнь разлучает после неудавшейся революции. Она эмигрирует на Запад, а он проводит в общей сложности 12 лет в тюрьме. Через 20 лет молчания они начинают эту межконтинентальную переписку. Они уже взрослые, но все такие же верные своим идеалам люди. Это удивительная, очень личная переписка обо всем на свете - о дружбе и предательстве, о маленьких победах, больших поражениях, о свободе - общей для всех, своей для каждого, о теории и практике борьбы, о мечтах и идеалах, и конечно - о любви.
Это честная, красивая и грустная история, как большинство историй про анархистов. История состоящая из многих историй. И я не преувеличу, если скажу, что я очарована ею.
Я читала ее два месяца. 831 страница английского текста. Да я целый кусок собственной жизни прожила, пока читала жизни этих людей! Я смеялась и плакала, злилась и радовалась, отчаивалась и воодушевлялась вместе с ними.
Эта книга вышла в 1976 году, почему она оказалась такой важной для меня сегодня?
Первые мысли, которые меня посетили в самом начале чтения, были достойны пациента палаты номер шесть. "Может, мы - просто фениксы, или саламандры, мы - один и тот же дух - дух борьбы за свободу, дух любви и добра, который воплощается снова и снова в разных людях? Мы сгораем в огне, чтобы воскреснуть? Почему же еще мы так страдаем от одного и того же, с такой яростью стремимся к одному и тому же? Отчего так болит душа?"
Я плакала, не понимала и снова чувствовала, как касаюсь чего-то важного.
Потом мне стало казаться, что это есть в каждом. Стремление к свободе, подсознательное желание добра - это не приобретенное извне свойство, но сама природа человека.
Теперь я улыбалась! Ведь это значит - можно увидеть свое отражение в каждом человеке. Я больше не чувствовала себя странным одиноким бунтарем.
Я читала ее в поезде, читала в метро, читала в едва откупорившей осень Москве и в солнечном Владивостоке, читала в постели и в кресле Боинга на высоте 10000м, с любопытством выискивая свое отражение в окружающих - уже гораздо менее чужих, чем прежде. Я читала в минуты радости и в беспросветном отчаянии, когда думала, что дальше жить уже незачем. Я попросту приросла к ней. Вообще-то я не помню, чтобы литература в оригинале производила на меня такое сильное впечатление, с тех самых пор, когда я зачитывалась Лоуренсом.
Софье я, конечно, сопереживала больше остальных. Она слишком на меня похожа - та же девочка-самоанализ, красноречивая, как засос на шее, так же одержима желанием "хоть что-нибудь сделать" и так же ревет по любому поводу.
"Почему всё так похоже, почему так много общего??" - пугалась я. Но потом успокаивалась - мы все похожи, это же так естественно.
Вот почему я взялась за перевод с такой радостью - не в службу, не в дружбу, а больше для самой себя. Слова давались мне легко, и я ощущала радость от сопереживания, радость от того, что действительно делаю то, что люблю. Потом меня снова накрывало отчание, и я начинала думать, что это книга была написана анархистом исключительно для таких же анархистов. Для всех других она не нужна, не важна, она ничего не затронет внутри. НУ ПОЧЕМУ?! И тогда я опять рыдала и бросала все.
Знал бы Перлман,сколько слез я пролила над его книгой. Но по большей части это были все же слезы радости. Так что, пока меня снова случайно не накрыло отчаяние, я выскажу вам свое мнение. Эта книга действительно прекрасна, и я счастлива, что знаю английский и могу ее читать, я счастлива, что участвую в ее переводе. И конечно, я буду еще счастливее, когда она - я надеюсь - будет опубликована на русском.