Four matching calluses on our fingertips

Я помню свой первый поцелуй, помню отчетливо, как это случилось. Мне было 13. Мы с подружками пошли на сейшен - не помню даже, кто играл, все в перемешку, кажется.Была середина осени, промозглая такая, сырая погода. Мы сидели в парке перед зданием ДК и глушили алкоголь, не разбирая. С тобой же я познакомилась уже на самом концерте...

Дима, ты помнишь как я тогда выглядела?Я вот точно знаю, потому что у меня сохранилась фотка с того вечера.Глаза криво подведены черным карандашом, всклокоченные волосы ровно наполовину сожжены перекисью. Черная майка, джинсы синие, мамины. Мама еще не знает, что на джинсах я вырезала дырки.Блин, ну красотка просто, хоть стой, хоть падай. Еще на мне джинсовая жилетка, одолженная у приятеля, вся утыканная булавками -они украдены из бабушкиной шкатулки, где она хранит пуговицы.На руке самодельный напульсник - канцелярские кнопки на дермантине.Руки истерзаны бритвой, а поверх замотаны черными шнурами во много слоев.Я постоянно носила эти шнуры и так туго их завязывала, что запястья у меня так и остались тонкими.

И когда мы успели познакомиться? Все как-то очень быстро случилось. Со сцены заиграли какой-то медляк и мы стали танцевать.Я не помню, чтобы меня до этого кто-то приглашал на танец - по-моему, не было такого. На тебе был огромный серый свитер грубой вязки,почти до колен. Когда я касалась твоих плечей и рук, мне казалось, что я трогаю пуделя. Свитер пах шерстяным теплом.Потом ты еще что-то говорил, но было плохо слышно из-за громкой музыки.Мы как-то внезапно сблизились и наши губы слились.Первый поцелуй со вкусом сигарет и горечью только что выпитого пива.Сначала я даже не поняла, что произошло, ощущения были какие-то странные - что-то мягкое, скользкое и упругое тихонько движется во рту. Не приятно и не противно - странно, одним словом. Секунд десять прошло, прежде чем я поняла, что это и есть то самое, первый поцелуй, я же его так ждала!И тогда я расслабилась и поддалась этому.

Так мы негласно стали встречаться. Или мне показалось?
Ты приводил меня домой, тогда еще существовала эта улица и этот дом.Старый двухэтажный дом.
У тебя в комнате валялась пара одеял и куча всяческого хлама.Идя по квартире, нужно было постоянно перешагивать через колонки, коробки, гитарные шнуры...Вся стенка у тебя была исписана и изрисована. Похоже, каждый, сюда входивший, оставлял надпись на память.И я тоже записала там свои стихи, из самого раннего, очень детские и очень грустные.
Помню, как мы подолгу сидели, слушали музыку, а потом ты расстегивал джинсы и я делала то, что мне и самой ужасно нравилось...

Знаешь, я пишу все это, сидя на клумбе анютиных глазок. Я очень люблю эти цветы, они у меня ассоциируются с радостью и волей к жизни. Я сижу и втыкаю на Садовое кольцо.Странно все это, я помню, в те времена, если кто-то из ребят ездил в Москву (один! без родителей!), то мы слушали его рассказы так, словно он с Северного Полюса вернулся...
Вот я сижу, а на меня очень странно косятся люди.А мне хочется, чтобы мимо прошагали какие-нибудь панки, и я бы тогда стрельнула у них немного пивка.
А они все не идут почему-то.

А ты ведь теперь не такой, да?

Однажды я спела для тебя. И мы после этого стали петь песни на улицах. А потом ты пригласил меня на бэк-вокал в свою группу!До сих пор испытываю все тот же детский восторг. Мы притаскивались на репетиции впятером и отдавали по десятке хозяину реп-базы. Этот чувак здорово смахивал на торчка.
А дальше начиналось чудо-действо. Гитары взвывали, взвизгивали, фуззили, фонили в колонках,неловко бухал бас, прозрачно позвякивали тарелочки.Иногда что-то совсем не получалось, иногда выходило почти хорошо, как бы то ни было, я была счастлива!Я ведь ощущала себя настоящим музыкантом!
Помню, как я переписывала от руки твои тексты, чтобы выучить наизусть, а ты смеялся, когда я делала ошибки. Я не знала, что такое напалм, не представляла, чем занимается медицина катастроф, даже слова "прораб" не могла написать грамотно.Твои панковские, остросоциальные тексты я понимала дай Бог если наполовину!Но ведь мне только исполнилось 14! Ты был на три года старше, а это все равно, что пропасть. Сколько раз я жалела потом, что встретила тебя слишком рано! Даже будь мы ровесниками, я всегда была бы позади на десяток шагов. Ты и в школу пошел в 5 лет, и экзамены в институте сдавал разве что не экстерном.

Знаешь, я уже так долго сижу здесь, что мне кажется, если я вспомню все, то анютины глазки завянут и настанет осень. И тогда можно будет незаметно плакать, потому что пойдет дождь...

Помню, как картинку: ты сидишь у меня на даче, моя мама задумчиво наблюдает твои манипуляции с газетой и горкой зеленых бошек.
-Ты что, будешь ЭТО курить здесь, при мне? - удивляется мама.
-Ну конечно.

Ты очень красиво улыбался. А в остальном ничего приметного в тебе не было. Волосы темные, глаза очень светлые. Одежда совсем простая - рубашка в мелкую клетку и короткие бриджи, смешно вышитые по нижнему краю "козликом". "Сам вышивал", - хвастался ты.
Тебе не нравились ребята, которые разгуливали в модных майках, дорогих английских берцах и косухах с килограммами металла.
"Фу, декораторы!" - только и говорил ты.
Еще помню у тебя был длинный черный кожаный плащ. Из той породы, что только в секонд-хендах встретишь.Однажды я на спор залезла в фонтан, в одежде, потому что стеснялась раздеваться. Потом, когда все изнемогали от жары, я дрожала от холода, и ты меня прятал под этим плащом...

Мне так жаль, что мы поругались. Знаешь, после этого что-то внутри у меня опустело. Прошло 10 лет, а пустота осталась...
Твоя группа распалась. Ты побросал вредные привычки и занялся совсем иной музыкой.

С тех пор я видела тебя только дважды. В первый раз мы случайно пересеклись, и я попросила тебя записать одну из моих песен.К тому времени ты уже соорудил дома, на новой квартире, небольшую студию. Я сидела, играла на твоей гитаре, а ты смеялся, сравнивая это с Гражданкой.Потом ты сам доигрывал куски песни, накладывал сольные партии...Я сохранила тот диск. Не похоже это ни на какую Гражданку.Я пришла к тебе писаться с мужем - я тогда уже(или еще?)была замужем. И все-таки, когда я пела, сидя напротив тебя, мой голос дрожал. Это слышно на записи. За это я и не люблю ее.
Потом я случайно попала на твой концерт. Это был последний раз, когда я тебя видела. Ну а ты со сцены вряд ли мог меня разглядеть.
Что случилось после, я не знаю.

А ты знаешь, Дим, что я до сих пор считаю тебя гением?
Помнишь, тебе очень нравилось, как я пела песни Янки. С тех пор я почти все их забыла. А твои песни помню до сих пор. Некоторые даже могу сыграть. Даже помню одно гитарное соло! Нет, это уже не я помню, это мои пальцы.

Почему так, а?