Four matching calluses on our fingertips

Все в себя вмещает этот запах
Соленой карамели,
Пряного аниса -
И свежесть утреннего бриза
И поступь мягкую апреля,
Неслышную, как шаг бездомного кота.
Мне хочется сказать "всегда",
Но я не смею.

От всех твоих движений остаётся чувство лёгкости.
И отзывается весна
В коротких беспокойных снах.
Пью кофе. По Фонтанке
Плывут ледышки и пивные банки.

Прекрасен этот город
В короткий час воскресного утра.
Вот арки чёрная дыра
За ней изогнутый в немом вопросе мост
И я на нем, и солнце спину греет...
Мне хочется подольше удержать в руках
Вот эту лёгкость
Но как здорово,
Что этого никто на свете не умеет.

15.04.2018

Кофе, типичный городской наркотик. Напиток взрослых. Чем больше пьешь, тем сильнее взбудоражено сознание. Но стоит прикрыть глаза на миг, и сны проносятся мимо со сверхзвуковой скоростью. Надо бы сбавить темп, сделать над собой усилие.
Берцы на ногах тяжелые, словно чугунные утюги. Дождь сыплет на голову ледяной картечью. Ветер пересчитывает ребра. Холодный ветер берет меня - я и не сопротивляюсь.
Я не вижу, не слышу, не замечаю этих людей. В многомиллионном городе мне удается сохранить нетронутым свое драгоценное одиночество. Грубость воспринимается как сквозь бронежилет. Отрешенная неуязвимость.
Потом я вдруг, внезапно вспоминаю о тебе, и мысль входит в меня, неумолимая, как кинжал, пронзает насквозь. И тогда я просто останавливаюсь посреди улицы, чтобы прочувствовать.
Чтобы не сойти с ума, я мысленно ищу слова любви в чужих языках, и это срабатывает: мозг воодушевленно берется за работу и уже не норовит капитулировать.
И я присутствую в этом моменте, ощущаю полноту жизни, бросаюсь с жадностью навстречу привычным ощущениям, вдруг ставшим такими яркими. Мне нравится соединять замерзшие подушечки пальцев рук и чувствовать пульс. Нравится трогать деревья, касаться шероховатого снега, нравится вдыхать запах свеженапечатанной книги. Мне нравится раскусывать зернышки, которые попадаются в хлебе и катать шарик жвачки во рту - от одной щеки к другой, и ощущать ее там, думать о странности и яркости восприятия, о бессоннице, что одновременно изматывает и расширяет сознание. Мир невообразимо чудит под напором нервных импульсов.
Кофе- напиток взрослых наркоманов - обжигает изнутри. Чем больше кофе, тем сильнее это состояние after-party. Блуждающий разум, в глаза словно насыпали песка, ноги вяло шаркают по грязному снегу. Спутанная грива волос, остро пахнущая амброй в тех местах, где ты ее касался. Дыхание еще хранит привкус алкоголя, язык, сухой, как лепешка, во рту эта соленая горечь - такое бесстыжее, необратимое, красноречивое ощущение.
Кофе - шаман, вызывающий флешбэки. Язык немеет от его крепости, и я с веселым отчаянием думаю о том, как мало осталось такого, что я не готова была бы сделать вместе с тобой или для тебя.
Дождь постукивает по зонтику, успокаивает, и я наивно воображаю, что это я сижу с тобой в палатке в дождь, обнимаю губами горлышко бутылки и от ее содержимого нестерпимо жжет губы. Снаружи бушует море, небо такое свинцовое, что кажется ненастоящим. А поверх него, словно выведенные твердой рукой каллиграфа, изящные росчерки чаек меж жемчужными гирляндами дождевых нитей.

Я шла по сугробам и по грязи, по лужам и по белому, вымороженному асфальту, покрытому зимними московскими солончаками. Мимо покосившихся гаражей и мимо элиток, мимо майбахов и их надменных пассажиров, мимо пикетирующих жертв Чернобыля, мимо граффити с имперками, мимо бодрых бабушек с полосатыми лентами, мимо отрешенно целующихся, смертельно влюбленных друг в друга лесбиянок. Я шла, как Саша по шоссе, как Нэнси по Кингс-роуд, бесстрашно, как Маруся, идущая в наступление, робко, как селянка идущая по стёжке за водой. И не было никакого другого смысла, кроме этого вечного движения, и, наверное, впервые у меня получилось принять эту мысль без боли.
Но если однажды это закончится, если наутро я умру, принеси для меня белоснежных гортензий. Да, я знаю, конечно, все должно быть не так. И если мир когда-нибудь все же рванет разноцветной петардой, мы должны будем оставить наши тела среди огня и порохового дыма, уйти в вечность, оставшись в памяти лишь на выцветших снимках среди улыбающихся современников. И я хочу, я так хочу оставить красивый росчерк и жирную точку в конце, бесконечно блуждать по мирам и в каждой новой жизни снова встречать тебя. Как в том фильме, который мы однажды смотрели вместе, попивая огненно-горячий пунш. Он был слишком крепким, но это было в тему, внутри от него все горело, и я тоже сгорала, я чувствовала, как с каждой минутой становится все меньше меня и все больше вечности.

With your thought in mind
I walk the streets down to the shore
And I sink into the Pacific
This is evеrything up to now ending
It was nice to believe for a while.
("Beginning in an ending", Against Me!)

Я чувствовала то же самое, и, может быть, тоже шла по улицам, как Лора, где-то на противоположном берегу Тихого океана.
Но я знала тогда, что ты тоже любишь море, что ты тоже любишь меня.
И этого было вполне достаточно.