![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
fluidbondedНа дачу приехать. Старый сельский магазин - деревянный сарайчик, в котором по иронии судьбы теперь работает бывший товарищ с тусовки, - зайти туда и не узнать его.
Поболтать ни о чем, купить пива, взяться разводить огонь для жарки мяса. Отдаленный гул трассы, а в остальном - тишина. Как это - чувствовать себя гостем?
Отворяешь калитку - и тут же из-за нее цветы со своими яркими красками бросаются врассыпную. Карминовые и пурпурные пионы, с сочно-желтыми серединками ромашки, огненно-оранжевые маки, ирисы - бледно-пастельные и чернильно-фиолетовые...Белоснежными облаками соцветий увенчанный куст жасмина - конечно, теперь он и здесь не даст мне покоя, и к вечеру я, пожалуй, просто выдышу его весь.
Пиво горькое, как из детства, ледяное, а костер горячий. Старые книжки летят в огонь - кажется, уже и не жалею. Изучаем с Лехой красивого бронзового жука, который то хитрит, притворяясь мертвым, то вдруг бежит куда-то во всю прыть.
В туалете на стене выцвевшая надпись тринадцатилетней давности, моей нетвердой рукой: "Да будет анархия!" Совсем выцвела. И я вдруг понимаю, что я за эти годы не выцвела. Наоборот, только ярче стала.
И все это - уже страница прошлого. Идиллический пейзаж неухоженного сада - вроде снимка из старого фотоальбома. И угли в костре уже едва-едва мерцают охристым. И волосы опять лезут в лицо и пахнут романтично и немного фатально - жасмином и кровью. И изумрудные травинки так ярко подсвечены солнцем, что каждая из них - как атласная.
Поболтать ни о чем, купить пива, взяться разводить огонь для жарки мяса. Отдаленный гул трассы, а в остальном - тишина. Как это - чувствовать себя гостем?
Отворяешь калитку - и тут же из-за нее цветы со своими яркими красками бросаются врассыпную. Карминовые и пурпурные пионы, с сочно-желтыми серединками ромашки, огненно-оранжевые маки, ирисы - бледно-пастельные и чернильно-фиолетовые...Белоснежными облаками соцветий увенчанный куст жасмина - конечно, теперь он и здесь не даст мне покоя, и к вечеру я, пожалуй, просто выдышу его весь.
Пиво горькое, как из детства, ледяное, а костер горячий. Старые книжки летят в огонь - кажется, уже и не жалею. Изучаем с Лехой красивого бронзового жука, который то хитрит, притворяясь мертвым, то вдруг бежит куда-то во всю прыть.
В туалете на стене выцвевшая надпись тринадцатилетней давности, моей нетвердой рукой: "Да будет анархия!" Совсем выцвела. И я вдруг понимаю, что я за эти годы не выцвела. Наоборот, только ярче стала.
И все это - уже страница прошлого. Идиллический пейзаж неухоженного сада - вроде снимка из старого фотоальбома. И угли в костре уже едва-едва мерцают охристым. И волосы опять лезут в лицо и пахнут романтично и немного фатально - жасмином и кровью. И изумрудные травинки так ярко подсвечены солнцем, что каждая из них - как атласная.
